В представлении большинства людей спиритизм — нечто до крайности несерьезное, скандальное, неприличное, связанное с верчением блюдечек и кручением столов. Ничего не может быть ошибочнее подобного понятия. Люди, в представлении которых спиритизм заключается лишь в верчении столов и которым это представление дает мнимое основание почитать себя знатоками этого дела, пренебрегать им, судить о нем и снисходительно улыбаться, походят всего лишь на детей, которые бы, узнав, что дважды два равно четырем, возомнили себя знатоками арифметики и, потеряв всякий интерес к математике, исполнились бы снисходительного неверия в нее.
Начало новейшему спиритизму (хотя спиритизм, как таковой существовал всегда в силу самой природы вещей, а не был каким-то изобретением XIX века, с ним же закончившимся, ибо человек всегда был духом и никогда не был телом) действительно положило вращение столов и всевозможные стуки в стенах и в предметах обстановки. Но о том, что последовало за этим, немногие, пожалуй, догадываются. И что, собственно, может быть унизительного для спиритизма в стуках и вертящихся столах? Ведь вращение забавной детской игрушки — волчка — или падение яблока, которое якобы помогло Ньютону открыть закон всемирного тяготения, нисколько, надо полагать, не умаляют физики? Не умаляют и спиритизма вертящиеся столы, тем более что за ними последовали открытия гораздо более важные, чем все законы физики, более важные, чем даже сама физика — и это не преувеличение.
Попытаемся же здесь в сжатом виде, но насколько возможно полно, восстановить карденистское мировоззрение. Полагаем это очень важным: речь ведь идет не о пустяках, а, ни много ни мало, о бессмертии человеческом. Необходимо при этом подчеркнуть, что спиритизм не есть вера, он есть знание, ибо строится на фактах и экспериментах, на анализе их, контроле и строгой логике. Благодаря ему человек получает истинное знание о своей природе, он начинает понимать, что он не продукт материи, столь же эфемерный как она, или, попросту говоря, «кусок мяса», должный сгнить в земле, сгореть в огне или раствориться в желудке акулы или тигра, но бессмертное духовное существо, для которого тело лишь временная одежда, каковую он сбрасывает с себя после смерти. Именно сознание этого позволило Гете однажды сказать: «Мысль о смерти оставляет меня совершенно равнодушным, ибо я твердо убежден в том, что дух наш есть существо совершенно неразрушимой природы, продолжающее деятельность свою из вечности в вечность, оно подобно солнцу, которое нашим земным глазам кажется зашедшим, но которое в действительности никогда не заходит, но светит всегда».
И может ли оно быть иначе, если сознание, как на то недвусмысленно указывают опыты, сохраняется после смерти тела; сам по себе факт этот означает сокрушение всех враждебных спиритизму теорий, и прежде всего — марксизма. Как говорит Конан-Дойль: «Просто само собой разумеется, что коль скоро дух может существовать и действовать без материи, то сам принцип материализма рассыпается во прах, повлекая за собой крушение всех вытекающих из него теорий». Именно поэтому, как считает Карл Дюпрель, «материалисты, с логическим чутьем, отрицают всякую мистику. Они чувствуют, что если б даже был установлен хотя бы один факт видения на расстоянии, то вся система их оказалась бы опрокинутой. Поэтому им ничего иного не остается, как отвергать всю мистику скопом».
Спиритизм, стало быть, дарует человеку бессмертие — вдумайтесь только в это слово! Камилл Фламмарион в «Рассказах о Беспредельности» говорит: «Мы бессмертны и неразрушимы, а потому будем жить вечно. Ни одна душа не может состариться и умереть. Миллионы веков ничто в сравнении с вечностью. По истечении их, бесконечность времени будет по-прежнему оставаться перед нами, и, в силу предвечных законов, наша жизнь должна будет продолжаться бесконечно».
Благодаря чему, спрашивается, возможна бесконечность нашей жизни? На ранних стадиях существования духовного существа она возможна благодаря перевоплощениям, тому то есть, что после смерти духовное существо берет себе для последующих своих проявлений в материальных мирах новое тело. На дальнейших же, более продвинутых стадиях, достигнув достаточно высокого уровня культуры и не имея уже нужды в столь грубом орудии, как физическое тело, бессмертное существо наше живет исключительно духовной жизнью, наслаждаясь истинным и беспредельным бытием.
За пределами нашего узкого и ограниченного восприятия есть вещи и такие ощущения, цветы и плоды коих предназначена вкусить вечность. А вечность — это мы сами, если мы вышли из условностей и пределов времени. Наша душа — это мы сами: это наше прошлое, настоящее и наше будущее, это все, что мы сделали, и все то, что мы еще создадим. Но главное не это, и не то, что она имеет, но то, что она есть. Потому что ей суждено не только иметь все, но и стать всем.
Галлы были глубоко убеждены в том, что жизнь каждого человека есть лишь звено бесконечной цепочки его предыдущих и последующих жизней. В поэтических гимнах барды пели о том, что, существуя извечно, человек не был рожден матерью от отца, но что он был сотворен стихиями природы по воле Божества. Он был червем в земле, рыбой в море, змеей в песке, птицей в небе, львом в саванне и т.д., пока наконец божественный дух Гвион не выделил его за заслуги среди прочих и не сделал человеком. И после этого он перебывал бессчетное число раз человеком в разных мирах и на разных планетах и освоил там разные науки и ремесла, пока не стал наконец тем, кто он есть сейчас. Галлы считали, что сам человек не есть тело, но что он есть дух, а тело его — это всего лишь одежда, в которую тот облачается для земной жизни, и что смерть тела — это просто очередное освобождение духа от стягивающих его одежд. Поэтому, когда было надо, галлы бесстрашно кидались в сечу, бились, не щадя жизни, и, к удивлению и негодованию врагов, оставляли тела своих павших воинов на произвол судьбы. Последнее, однако, совершенно логично, если учесть, что для галлов трупы эти были отнюдь не останками любимых и близких, но своего рода порванным тряпьем, от которого носивший его дух почел за благо избавиться. Любопытен тот факт, что у галлов уверенность в грядущей жизни была настолько велика, что они давали деньги друг другу взаймы с правом отдачи в мире ином.
Автор: Йог Раманантата
Источник: книга «Упражнения Йоги для развития памяти»
